КОБЗАРЕВ Игорь Юрьевич
Выдающийся физик-теоретик, доктор физико-математических наук, профессор Игорь Юрьевич Кобзарев всю свою жизнь служения науке провел в ИТЭФ, куда пришел еще студентом и в 1956 г. поступил в аспирантуру к И.Я. Померанчуку. Уже в первой своей научной работе, которая была опубликована в 1955 г. и в которой были получены изотопические соотношения для аннигиляции нуклона и антинуклона в два пиона, он использовал исключительно важный для развития физики элементарных частиц симметрийный подход к анализу экспериментальных данных.
Его работы 1950-х годов были посвящены свойствам странных частиц: доказательству невозможности объяснения стабильности Λ-гиперона наличием у него большого спина, проверке правила ΔТ=1/2 для нелептонных распадов Σ-гиперонов, анализу гипотезы вырождения по четности, отвергнутой с открытием несохранения четности, анализу распада π → e+ν+γ, приведшего к заключению о непригодности тензорного варианта слабого взаимодействия. Тогда же Игорь Юрьевич предложил использовать далитц-плот для анализа распада Кl3 (до этого он использовался лишь в распадах Кπ3). Основной результат этого периода – предсказание времени жизни и вероятностей отдельных каналов распада долгоживущего нейтрального К-мезона. Это предсказание вскоре было подтверждено опытом Л. Ледермана.
Круг вопросов, которыми занимался И.Ю. Кобзарев в 1960-е годы, необычайно широк. В его работах по слабым взаимодействиям был впервые поставлен вопрос о знаке разности масс долгоживущего и короткоживущего К-мезонов, исследовалась гипотеза динамического происхождения правила ΔТ=1/2. Особое значение имеет работа, в которой сформулирована гипотеза ограниченной универсальности слабых взаимодействий, исходя из которой, найдены соотношения между распадами Кl2 и πl2, Кl3 и πl3, позднее повторенные Н. Кабиббо.
Другая серия работ посвящена моделям векторных взаимодействий адронов и лептонов. В них предложен механизм смешивания векторного мезона («вектона») и гамма-кванта (в результате чего одна из векторных частиц по-прежнему остается безмассовой, а масса другой сдвигается), анализировалось обобщение векторной модели (с включением в нее странных частиц и мюона), приводящего к нейтральным токам. В этом перечислении можно узнать ряд характерных элементов современной стандартной модели сильных и электрослабых взаимодействий.
В работах по симметрии была предпринята одна из первых попыток классификации векторных частиц по SU(3)-мультиплетам, предсказаны мезоны со спином-четностью 1+ и 2+, дан анализ перенормировки векторных констант бета-распадов гиперонов за счет нарушения SU(3), указана возможность существования экзотических состояний – аналогов широко обсуждаемых ныне четырехкварковых резонансов. Наряду с предсказаниями распадов η- и η’-мезонов было найдено естественное объяснение малости ширины ω-мезона и предсказана сравнительно большая вероятность распада ω → π+γ, обнаруженного вскоре после этого в ИТЭФ. Впервые в мире!
Основные положения докторской диссертации И.Ю. Кобзарева «Симметрии и взаимодействия адронов», защищенной им в 1966 г., без изменения переносятся в модель кварков с дробными зарядами.
В серии классических работ И.Ю. Кобзарева по гравитации дан анализ взаимодействия фермионов с гравитонами и прецессии спина в гравитационном поле, сформулированы низкоэнергетические теоремы для гравитонов. Тогда же были написаны работы, где анализировался поставленный И.Я. Померанчуком вопрос о массе фотона, и были опровергнуты общепринятые аргументы в пользу строго безмассового фотона, изучалась гипотеза существования зеркальных частиц и зеркального вещества во Вселенной. Зеркальное вещество во Вселенной и до сих пор актуально. Темная материя из чего-то состоит. Может быть, из зеркальных частиц.
Серию блестящих работ по космологическим следствиям спонтанного нарушения дискретных симметрий опубликовал Игорь Юрьевич в 1970-х годах. В работах исследованы свойства возникающей при этом доменной структуры вакуума и показано, что существование доменов привело бы к радикальному изменению космологической эволюции Вселенной. В случае несимметричного лагранжиана был исследован механизм разрушения «верхнего» метастабильного вакуума. Изучение динамики процессов во Вселенной со спонтанно нарушенной дискретной симметрией оказалось настолько богатым новыми физическими проблемами, что вслед за этими работами появилось целое направление в физике метастабильных состояний. И.Ю. Кобзарев внимательно следил за его развитием, инициировав ряд работ своих учеников.
Еще с середины 1950-х годов Игорь Юрьевич интересовался нейтринными осцилляциями. Позднее в его работах по этим проблемам было впервые дано полное описание возможных вариантов массовой матрицы нейтрино. Современная физика нейтрино еще долго будет исследовать общую массовую матрицу нейтрино.
С 1975 г. интересы И.Ю. Кобзарева были связаны с изучением явлений, обусловленных невылетанием кварков. В рамках феноменологических подходов, учитывающих нетривиальные свойства вакуума КХД, было разработано последовательное квантовое описание спиновых эффектов в адронах и предсказаны массы легчайших глюонных состояний. Последние годы он занимался изучением орбитально возбужденных адронов и показал, что в адронах с высокими спинами должны проявляться большие эффекты спин-орбитального взаимодействия, связанного с прецессией Томаса и имеющего противоположный по сравнению с кулоновским знак.
Обсуждать конкретные физические задачи Игорь Юрьевич мог неустанно, живо откликаясь на каждый новый вопрос. Он опубликовал более 100 работ по теоретической физике. Большинство из них написано в соавторстве. Среди его соавторов были и физики старшего поколения (Я.Б. Зельдович, И.Я. Померанчук, И.Е. Тамм), и его коллеги, и ученики. Его работы внесли значительный вклад в физику элементарных частиц.
Он был одним из образованнейших людей своего времени и обладал редким даром исторического мышления, что нетипично для большинства физиков-теоретиков, чья повседневная жизнь и работа весьма прагматичны. Им написаны замечательные книги: «Ньютон и его время», «Элементарные частицы. Математика, физика и философия» (вместе с Ю.И. Маниным), статьи в журнале «Природа» и БСЭ. В истории науки, как и в теоретической физике, он был профессионалом высочайшего класса.
Много сил он отдавал преподавательской деятельности. Его лекции в МИФИ (где он преподавал с 1967 г., а в 1971 г. стал профессором) по теории элементарных частиц и общей теории относительности – неоценимый вклад в воспитание новых поколений физиков. Прочитанные им лекции были изданы в соавторстве с коллегами из МИФИ в виде учебных пособий. Будучи бескомпромиссным и весьма строгим в оценках способности к научной работе, он был одновременно очень добрым учителем.
Кроме разума, для И.Ю. Кобзарева не было авторитета, он был на редкость независим в своих суждениях, иногда разрушавших устоявшиеся стереотипы.
Пора 1970-х годов была необычайна в физике элементарных частиц. Развитие квантовой хромодинамики, теории электрослабых взаимодействий, космологии фонтанировало идеями и мыслями. Мысли и идеи, как говорят, «носились по воздуху». И то, что сейчас называют правилом сумм ИТЭФ, родилось тоже из «воздуха». Игорь Юрьевич, может быть, был первым, кто осознал, что «сумма по резонансам совпадает с интегралом от свободного кваркового сечения» и проверил это в игрушечной модели кваркового конфайнмента (потенциала бесконечно глубокой ямы).
«Его интеллект поражал, – писали о И.Ю. Кобзареве его коллеги в февральском номере журнала «Природа» за 1991 г., – глубокий, всеохватывающий, не признающий границ. Трудно отрешиться от впечатления какого-то сверхчеловеческого блеска – ума, вдохновения, остроумия. Нельзя представить явление, событие или случайную новость, попавшие в поле его зрения, которые не были бы мгновенно разобраны на отдельные составляющие и собраны вновь, в разном порядке и с разными результатами, открываясь с новых и неочевидных сторон».
Роль Игоря Юрьевича в теоретическом отделе ИТЭФ была уникальна.
Б.В. Мартемьянов